«Мой малыш такой артистичный», – говорит одна мама…

«А моя просто артистка! – вторит ей другая. – Она под телевизор поет и танцует, а как стихи в саду читала, все хлопали!» Знакомый разговор? Думаю, многим знаком. И разве можно упрекнуть мам за то, что они любят свое маленькое чадо, замечают в нем малейшее развитие, радуются его радостям, гордятся его талантами… даже если о них имеют смутное представление.

Конечно, эмоциональная жизнь ребенка гораздо выше, чем у взрослого. Детские восторги не сравнить с нашими, и поводов гораздо больше! Радостью своей дети могут заразить и нас, даже когда мы от усталости можем играть только роль «трупа». Вспомните, как они ярко радуются самой незначительной перемене, новой вещи, даже мелочи, типа мыла! Они его и понюхают, и потрогают, и песенку придумают, и мыло у них тут же превратится в скользкую рыбку или машинку. А причиной истинного горя может стать потеря туфельки любимого пупсика! И только попробуйте сказать, что это ерунда, из-за которой не стоит плакать! Слезы польются рекой, и вам придется изощряться в своих фантазиях, ведь просто заявив: «Я тебе лучше куплю…» – не значит помочь горю!

Зажим как излишнее физическое напряжение, доказывает нам К.С. Станиславский, парализует всякую творческую деятельность, сковывает психическую жизнь человека. Проявления зажимов у детей неожиданны и разнообразны. Только один мальчик Ваня заходил ко мне на занятие, закрыв руками свое симпатичное личико – честный зажим – «я стесняюсь вас и не скрываю это». У других проявления более изощренные и скрытные: кто-то отчаянно смеется, даже если не очень смешно, кто-то все время говорит мне что-нибудь, кто-то очень тихо говорит, у кого-то начинаются заикания, а кто-то приходит и со страхом объявляет, что он не Петя (Соня, Катя), а кто-то другой, т.е. прячется за маску. У девочки Арины зажим проявлялся в показном равнодушии, она так боялась зрителя, что когда выходила на сцену – забывала для чего вышла, не увлекалась заданием, а просто стояла и смотрела на зрителя, видимо, привыкая, что на нее смотрят. Я была удивлена, когда ее мама сказала, что Арина очень переживает от того, что у нее ничего не получается – ее маску равнодушия я принимала за отсутствие интереса к нашему делу.

«Да уж, внимание им всем не помешает, – согласится со мной некий строгий папа, – оно у них у всех скачет как блоха».

Неусидчивость, быстрая переключаемость – основные характеристики этого возраста. Эх, если бы детские педагоги могли преподавать, прыгая через скакалочку, играя мячиком, переходя с места на место! Дети бы усвоили гораздо больше. «Да как же сделать приятным усилие сосредоточения?» – спросите вы.

А все через ту же игру! Ведь основная ролевая деятельность этого возраста – через игру познать основы взрослой жизни.

«В жизни внимание, – пишет замечательный театральный педагог С.В. Гиппиус в книге «Актерский тренинг», – непроизвольно и инстинктивно. Движут им различные безусловные рефлексы». Для сцены нам нужно воспитать иное качество внимания – целенаправленное и волевое. Детки должны думать не только о тексте, о партнере, о том, как проходит сцена, но и о том, что они будут делать дальше, т.е. распределяться в перспективе. Как трудно им было в спектакле «Незнайка и его друзья» все время создавать придуманную жизнь и забыть о своей!

Воображение создает то, что есть, что бывает, что мы знаем, а фантазия – то, чего нет, чего в действительности мы не знаем.

К.С. Станиславский

«Ну уж это развивать у них не надо, они сами вам ее разовьют!» – скажет какой-нибудь умный папа. С этим трудно не согласиться. Я всегда поражаюсь и радуюсь неуемной детской фантазии. Они могут придумать то, что взрослые никогда не догадаются, но целенаправленной и организованной ее назвать трудно.

Мы, взрослые, открывая окно в детский мир, попадаем на другую планету. Здесь не действуют наши законы притяжения, другое сознание и отношение к миру. Им интересно то, что для нас лишено привлекательности – камешки, палочки, перышки, ямы, дырки, лужи… Мы не можем понять этих «инопланетян», когда они спокойно себя чувствуют в грязной и мокрой одежде, с мордашками в шоколадно-сливочных разводах. Нас интересует внешнее, их – суть мира. Нам кажется, что с миром мы уже разобрались и стоят задачи поважнее, они познают мир через свою фантазию.

Чем для нас, взрослых, привлекательны праздники? Новый год, Рождество, Пасха, дни рождений?.. Наверное, тем, что в череде будничных дней, забот, долгов и обязанностей наступает небольшой перерыв, – скажет один из вас. Мы думаем, как бы украсить дом, чем украсить себя, какими подарками порадовать близких, чем вкусненьким побаловать, – скажут другие. А в мечтах ведь все идеально и просто – представил себя в красивом платье, вот и настроение лучше. Эх, думаем мы, если бы нашлось такое платье! А поди, воплоти мечту в реальность! Сколько нужно времени и трудов, чтобы сшить это платье, или найти такое, как хочется, в магазине, сколько разочарований надо пережить. Вот, в преддверии праздников, мы разными мечтами и украшаем свою жизнь. Сила наших вымыслов дает нам приподнятость, энергию, радость, и процесс подготовки к празднику очень похож на процесс подготовки спектакля. Мы также в своих мечтах погружаем себя в это будущее «если бы», представляем в своих мечтах себя в этих вымышленных предлагаемых обстоятельствах, и сила вымыслов приподнимает нас над землей, возбуждает, дает энергию.

Дети обожают нарушение логики! На этом основаны их любимые стихи – перевертыши и тому подобные «стихи из чепухи». Как смешит их это: «Котенок учит пению к тому же рисованию, и требуются грузчики в хорошую семью», – помните у Успенского? А у Юнны Мориц в «Хохотальной путанице»: «Раз в галошу села лошадь и сказала: Я – Галошадь!» Вообще отступление от правил радует их. Хотя зачастую в жизненном укладе они признают режим и порядок, может потому и веселит детей отступление от них?

На сцене, при недостатке пространственного воображения в игре, они выходят из дома сквозь «стены», воображаемые предметы у них то растягиваются, то сжимаются, а некоторые, взятые в руки, могут незаметно испаряться. Эти нарушения не так страшны, ведь они идут зачастую от недостатка внимания, а его можно натренировать.

«Прекрати сейчас же!» – требует мама от симпатичной девчушки с дрожащими от рыданий кудряшками. Да разве может она овладеть слезами «сейчас же» и перестать рыдать? А когда им очень смешно и весело, разве они могут остановиться по приказу? Когда у них настроение шалить и баловаться, вы знаете, родители, как их трудно унять? Без нашего вмешательства они вряд ли могут овладеть сильными эмоциями, которые их переполняют. Уже замечено – если вы разделите горе плачущего ребенка, просто прижав его к себе, погладив, посочувствовав, он перестает плакать быстрее. Может, потому, что горе делится пополам, может, ощущение понимания его болей и проблемок утешает душу. В их безудержное веселье тоже бесполезно вмешиваться в приказном порядке. Лучше уделить время и перевести его в другое русло. И наше внимание к ним в этот момент тоже необходимо, делясь своими эмоциями и видя нашу реакцию, они учатся осознавать эти эмоции и впоследствии контролировать.

Помните ли вы, дорогие взрослые, свой самый первый день 1 сентября? С кем вы шли в первый класс, с каким настроением, что на вас было надето? А помните ли первый день в детском саду? Как вас встретили дети, какое впечатление на вас произвели воспитатели? А вспомните сейчас запах сирени! С чем он у вас в жизни связан? Если вы все честно проделали, уверена, что настроение у вас изменилось, ведь все наши воспоминания эмоциональны. Кто-то говорит – груз памяти, кто-то – багаж… а для актеров она – копилка. Мы извлекаем из нее необходимые раритеты, чтобы вспомнить самый яркий в жизни дождь или вкус первого поцелуя, и эти ценности предназначаются нашим зрителям, мы не храним воспоминания как скряги, мы отдаем самое сокровенное, чтобы зритель вспомнил свое сокровенное и испытал радость. А ведь общечеловеческие ценности нас всех объединяют.

В разговоре про развитие памяти нам важно не только ее свойство хранить информацию. Конечно, важно, как малыш запоминает тексты, но не только это. Детям трудно извлекать из памяти свое прошлое, оно у них невелико, да и живут они больше настоящим и будущим. А хочется вспомнить жгучую боль от разбитой коленки, смертельную обиду за сломанную любимую игрушку, недоумение от обзывательств (ведь я такой хороший, почему я для них плохой?). Но все-таки вкус жареной картошки, хрустящая мамина курочка вспоминаются с удовольствием – уже хорошо!

Когда-то давно, в глубокой юности, я была страстная мечтательница. Наверное, у каждого из вас, дорогие взрослые, есть место на земле, где вы открыли прелесть звездного неба. Я часами могла смотреть на эти «жемчужные плевочки», как сказал поэт, и мне казалось, что звезды разговаривают друг с другом: подмигивают, посмеиваются, поют… Сейчас это, наверное, неудивительно, если ученые открыли, что даже клетки в организме человека общаются друг с другом на невероятно большой скорости, значит, и звезды могут общаться. Видимо, процесс обмена информацией разного рода заложен как основа Вселенной…

Дети, особенно дошкольного возраста, конечно, наши звездочки! Сколько света, любви, тепла, настроения, радости они приносят в нашу жизнь! Но вот только говорить друг с другом им очень не просто в этом возрасте, договориться – тем более. А нам, взрослым? Может, нам тоже когда-то не хватило внимания, одобрения?.. Ведь все из детства. Особенно трудно им видеть и слышать партнера. Они слушают и думают, что слышат… Смотрят и думают, что видят. Но, как правило, видят они не партнера, а свое представление о нем, и слышат они только текст, который «задан». Почему, спросите вы? Конечно, одна из причин – дети все время спешат куда-то, им нужно многое успеть, эмоции зовут их…

Работая длительное время с одаренными детьми, я обнаруживаю парадоксальные проявления. Наиболее талантливые дети робки, боязливы, трепетны, не раскрываются сразу, а зачастую просто плохо себя ведут! Может быть, груз таланта на них довлеет, может, талант должен раскрываться в преодолении, но одним из первых откровений для меня был неугомонный Витя, который так плохо себя вел на занятиях, что я уже перестала делать ему замечания: бегает по залу – пусть бегает, играет в свои игры – пусть играет! Но в этюдах и заданиях участвовал с удовольствием. Однажды в этюде под названием «Машинка» он поразил всех нас. Сюжет этюда прост. Мальчик принес в детский сад новую дорогую машинку, дал поиграть другу, а сам ушел на минутку. Мальчик увлеченно играет (здесь надо проявить фантазию, причем лучше использовать посторонний предмет, похожий на машинку; я давала кожаную ключницу и старый пульт, это проявляет веру ребенка в предлагаемые обстоятельства) и, поиграв, решает понять, как она сделана. Отделяет колесики, и вдруг слышит голос друга, который кричит ему издалека: «Давай мою машинку, я тебе другую несу!»

«Да, – скажет какой-нибудь строгий папа, – давайте всех в артисты направим, и работать никто не будет!» Армия голодных артистов не очень-то радостно принимает новобранцев в свои ряды – и так конкуренция высокая. И нет задачи агитировать как можно больше народа.

Другой вопрос волнует меня гораздо больше – кого растим? Наблюдая за детьми и родителями, которые приходят на занятие в театральную студию в течение двух десятилетий, я обнаруживаю другой тревожный наклон: излишние мамины похвалы и восторги рождают излишнюю самоуверенность и болезненное самолюбие у ребенка. Особенно, если мама сама когда-то мечтала «стать артисткой».

Ситуация «потери навыков игры» – дети, как проявитель проблем современного общества – проблема развития интеллекта у ребенка и душевная черствость как следствие этого развития – игровая методика театральной педагогики – методика и программа творческого развития ребенка, развитие актерских качеств и навыков – три основных правила занятий актерским мастерством – роль взрослого в занятиях – задачи занятий актерским мастерством – программа творческих занятий для детей 6–8 лет – игры и упражнения для программы творческого развития – использование литературных произведений в сценках – список литературы.

Еще Ф. Шиллер сказал 200 лет назад: «Самая настоятельная потребность времени – развитие способности чувствовать… потому что она служит средством к внедрению лучшего понимания… Чем больше разовьется впечатлительность, чем она подвижнее, тем большую часть мира охватит человек, тем больше способностей разовьет он в себе. Человек поймет тем больше мировых явлений, тем больше форм создаст он вне себя, чем большей силой и глубиной будет обладать его личность, чем большую свободу приобретет его разум».

Вы помните удивительные глаза этих детей? Дети этой возрастной группы отмечены затаенной потерянностью во взгляде, есть в них что-то ищущее, искательное… Даже если эта искательность спрятана за разными масками: вызывающей смелости, наглости, всезнайства, смешливости… Они все объединены одной потерей – потерей гармонии детства. Поэтому растерянность в глубине глаз – как же так? Ведь совсем недавно все было просто, ярко, счастливо, понятно… Маленькие хорошенькие ножки быстро бегали, маленькие ручки все успевали потрогать, попробовать, все это вызывало восторг и любовь окружающих, а теперь где все это? Ноги и руки становятся длинными и нескладными, и уже мало кто называет их – ручки, ножки… Действия тоже противоречивы и не всегда понятны самому ребенку… Мир вокруг сложнее, требований больше, все чаще им говорят – «вы должны…» В школе должен, дома должен, но ведь еще недавно об этом не было и речи! «Когда же я буду просто жить?» – сказал мне 10-летний Гриша, а что это значит – затруднился объяснить… Наверное, просто как в детстве, подумала я и вздохнула – теперь еще долго искать этот утерянный рай, и не все его находят.

Наблюдая современных детей в XXI веке, прихожу к ужасному выводу – как же мы их загрузили!!! Психологи публикуют тревожную статистику: 56 часов рабочая неделя у ребенка, при норме у взрослых – 42. У них и уроки, и драмкружок, кружок по фото, а еще им петь охота, а потом английский и посуду вымыть… Когда моя 9-летняя дочка на призыв быстро одеваться, потому что мы идем на выставку, горько вздохнув, изрекла: «Ну вот, даже в выходной я не могу и часочка поиграть с моими куколками…» – Я вдруг осеклась – столько было искреннего сокрушения в детской душе о непонимании ее потребностей, что моя мысль: «Какие куклы, ты же уже взрослая…» – остановилась на полпути. Значит, ей еще надо играть, там у нее целый МИР, в котором формируется ее будущая счастливая жизнь, она в игре ту жизнь моделирует, выстраивает. Там у нее и муж, и дети, и причесочки дочкам, и наряды, которые она сама мастерит, и обеды и уют – там рождается ЖЕНЩИНА! А я ей – одевайся, пойдем, дочка! И Божество, творящее новый прекрасный мир, сошло с пьедестала и осознало, что оно не Бог. А жаль. Ведь в игре рождается у детей ощущение крылышек – я все могу! С этим чувством они могут многие препятствия преодолеть. Их игры и мечты дают им силу. А мы в режиме дня детей оставили час мечты? Или говорим: «Что ты бездельничаешь, давай пропылесось или книжку почитай». – А то и грубее: «Хватит дурью маяться!»

Если герой известного рассказа чуть не провалил спектакль, всего лишь положив звонок себе в карман и забыв об этом, то неискушенный человек легко скажет: «Ну и что, сколько мы в жизни всего забываем? То кошелек дома, то документы на остановке…» Для жизни-то это, может быть, и не беда. Ну вернулись домой, ну потеряли время или деньги. А в театральном процессе что можно вернуть? Деньги за билеты на спектакль? Разочарование от испорченного вечера? Желание больше никогда не приходить в это место? А молодые исполнители так теряются от того, что нужный реквизит не на месте или партнер проскочил по тексту твой самый трепетный кусок и спектакль прошел без него… Вся роль может быть загублена и отчаянию нет предела.

Мы уже все убедились, что для школы внимание необходимо: слушать учителя, впитывать новый материал, буквы не пропускать. А на сцене качество внимания более сложное. Оно должно расслоиться как тесто, и каждая «слоинка» одновременно должна держать свой объект. Внимание на сцене многоплоскостное и многообъектное.

Можно смотреть, видеть и воспринимать то, что видишь, но можно смотреть, видеть и ничего не воспринимать…

К.С. Станиславский

Любите ли вы путешествовать, дорогие взрослые? Открывать для себя новые миры неведомых городов или красоту чужих побережий? Насыщать свою душу картинами земных пейзажей или вкушать шедевры, собранные в изысканных музеях… Вспомните, как впитываете вы гармонию колонн и арок, игривость мраморных статуй или причудливый узор ракушек, рисунок камешков на песке… И складываете эти картины в сердце, и со страстью запечатлеваете через объектив фотоаппарата. А потом, спустя неделю после путешествия, ложась спать, закрываете глаза, и увиденные картины спонтанно бегут, бегут перед глазами… Это открывается «воз приятия», все, что вы, проезжая, сложили в повозку своей души, что приняли с восторгом и трепетом, а может, поражаясь и ужасаясь.

Конечно, трагик привирает, но… он увлекающийся человек и искренне верит тому, что сочиняет.

К.С. Станиславский

«А вы знаете, почему меня не было на занятиях, – обаятельно соврала мне симпатичная Настя, – я была на море с бабушкой и дедушкой!» Она продолжала рассказывать с очаровательной улыбкой, не зная, что я обладаю точной информацией от взрослых. Я смотрела на нее, как на подопытного кролика, мне было интересно, как она врет. Где-то в уголках ее блестящих глазок затаилось сомнение, значит, девочка стыдлива и боится врать, но не делать этого не может.

«Войдите в мое положение!» – часто слышим мы в жизни. Как будто кто-то вам открывает дверь, вы переступаете порог и делаете первые шаги в незнакомом пространстве. Оглядываетесь, осматриваетесь и вдруг начинаете понимать другого человека. Войти в предлагаемые обстоятельства – все равно что выйти в космос: что там? Неизвестно. Как ты там себя поведешь – неведомо. Произойдет ли с тобой такое в жизни? Загадка. Как ты будешь реагировать, если вдруг начнется сильный ураган, а ты еще не добрался до дома? Или будешь идти по улице, а из окна тебе на голову упадет торт? Или твой лотерейный билет выиграет редкий приз – дорогую машину? Или твою комнату вдруг наполнят змеи? Список «если вдруг» бесконечен и зависит от вашей фантазии. Чем острее и точнее вымысел, тем ярче наша реакция на него. Он возбуждает в нас актив и внутренне толкает к действию. Внутри нас будто происходит брожение, мысли, желания как пузырьки покалывают, призывают! Хотя внешне мы остаемся сами собой, наша реакция на «если бы» может быть самой неожиданной. «Секрет силы воздействия «если бы» еще и в том, что оно не говорит о реальном факте, о том, что есть, а только о том, что могло бы быть… «если бы»… Это слово ничего не утверждает. Оно лишь предполагает…» – пишет Станиславский.

Вы замечали, как часто подростки сутулятся, напрягают плечи, стоят, сложив руки на груди, или перекрещивают их перед собой? Напряженные, нелепые позы выражают их внутренний дискомфорт, стеснение, закрытость. Физический зажим, простимулированный психологическим состоянием. Мы сами часто ставим рамки детям, говоря: «Не сиди так, неприлично!», «Как ты развалился!», «В обществе надо вести себя тихо, не кричи!» и т.д. Общество тоже ставит рамки, в которые детям не всегда легко вписаться, хотя, конечно, они должны усвоить этические нормы поведения, но зачастую, осваивая эти нормы, дети теряют границы личной свободы.

Так у каждого из нас набирается коллекция зажимов, которых мы не замечаем и тратим энергию напрасно. Последите за собой в общественном транспорте, и вы, взрослые, тоже прочувствуете, что вот у вас излишнее напряжение в плечах, они поднялись вверх и мышцы совершают ненужную работу, вот зажаты бедра, хотя их можно расслабить, то спина, то лицо, то стопы… Да, мы сами порой похожи на Буратино. (Особенно вспомните себя, как вы впервые появляетесь в незнакомом обществе!)

Думаю вы со мной согласитесь, дорогие взрослые, что с годами наши эмоции слегка притупляются, округляются, сглаживается их острота, да и гормонов гораздо меньше, чем в юности… Эмоции вообще поражают своими загадками. Почему человеку хочется хлеба и зрелищ? Почему мы не удивляемся поговорке: когда много смеешься, до слез, – назавтра будешь плакать? Почему серая скучная, эмоционально небогатая жизнь нас огорчает? И мы хотим хоть какого-нибудь праздника или, на худой конец, шоколадку! Почему возникают сложные депрессивные состояния, ведь это не болезнь, но катастрофический дефицит эмоций! Мы гоняемся за эмоциями, когда увлекаемся кино, искусствами, путешествуем, устраиваем праздники или хотим влюбиться.

А что происходит с нашими подрастающими детьми? Ведь кажется, что они теряют эмоциональность! Фигуры с согнутыми спинами над телефонами и ПСП… Потусторонние взгляды у экранов компьютеров… Несвойственная агрессия, когда пытаешься завершить их сеанс игры и некоторое угнетенное состояние потом… Даже если у ребенка нет дома компьютера, все равно некоторая заторможенность в эмоциях наблюдается в этом возрасте.

«Представьте себе, что вам нравится тот же мальчик (девочка), что и вашей старшей сестре (брату). Но узнали вы об этом не сразу, т. к. вы первые познакомились с этим мальчиком (девочкой) и уже несколько недель дружите с ним. Но вот вам говорят, что его видели с вашей сестрой, а она не говорит вам об этом. И вообще вы замечаете странности в ее поведении: не пускает в свою комнату, не разрешает трогать личные вещи… А когда вы взяли ее сумку из коридора и сказали: „Что там у тебя, кирпичи, что ли?" – она вскочила и забрала сумку. Вы решаетесь на нехороший поступок: пока она не пришла из школы, „пошарить", посмотреть в ее комнате, что же она прячет. И точно, обнаруживаете на столе, среди книг и тетрадей фотографию, где ваш друг (подруга) обнимает вашу сестру. Смотрите на обратную сторону, а там надпись: „На память самой классной девчонке".

Помните, давным-давно вы были влюблены и уехали с возлюбленным в романтическую поездку? Остановились в гостинице, где был очень приятный и необычный запах. Может, уборка проводилась с каким-то особым средством, может, незнакомые освежители воздуха… А может, все казалось прекрасным в этот момент? Но спустя годы вдруг на улице, улавливая струйку этого запаха, вы до дрожи, до упоения вспоминаете остывшую любовь…

Или запах формалина вместе с хлоркой вдруг напомнит о боли, о давней пережитой операции… Бодрящий, проникающий запах моря и освежающий, легкий запах реки, острый, пряный запах лаврового листика и густой, бархатный запах эвкалипта. Цветы, деревья, фрукты, все живое имеет свой запах, да и предметы тоже! Один мой знакомый покупал только «вкусные» книги, обнюхивая их в магазине. В нашей памяти, как в коллекции парфюмера, хранится множество флакончиков, которые мы можем открыть и почувствуем тончайшие ароматы. Даже в памяти вы можете отличить запах жасмина от запаха ландыша! И все это память обоняния.

Давно ходит ко мне на занятия тихая, скромная девочка Даша. И голосок-то тихий, и не особо выделяется в группе… И однажды во время голосового тренинга у ребенка на миг открывается удивительная вокальная позиция. Открывается и пропадает. Не веришь своим ушам, не может быть, показалось… Через некоторое время снова чистейшее природное звучание в вокальной позиции, открытое и яркое попадание в головной резонатор. «Ну, думаешь, слава богу, не показалось!» Это природное богатство могло и не открыться, не прозвучать! А ведь девочка могла бы стать оперной актрисой. Кто-то со своими скромными данными завоевывает олимп, а кому дано на нем царствовать – надо раньше начинать путь. Задача внимательных педагогов вовремя дать сигнал родителям, настоять, убедить их развивать у ребенка его сильные стороны.

Для того чтобы обучать чему-либо детей, их прежде всего надо любить. Для того чтобы их понимать, их тоже надо любить. Чтобы их поощрять – надо их любить вдвойне, а чтобы наказывать – даже втройне. Чтобы они выросли образованными, порядочными людьми, им, как цветам вода, нужна наша любовь. Вся наша любовь.

Любая недодача сказывается в будущем на их характере, судьбе, здоровье. Но только не надо любовь путать с баловством и вседозволенностью. Любить – это понимать, учить, требовать, прощать… быть с ним на равных, по-взрослому. Ни «над», ни «под», а просто как с добрым, старинным другом – на равных. Не пугать, давить, приказывать, а просить, объяснять, соглашаться или нет, но не принимать решения за них, если это касается их жизни. Только так.

И пусть всегда несут ответственность за свои решения и поступки. Пусть учатся добиваться и нести ответственность. Итак – в мир детства.

Театральная студия находится в помещении Булгаковского музея, что на Садовом кольце, в небезызвестном доме на Садовой, 10-бис, возле метро «Маяковская». Место магическое, театральное. На свое первое занятие я пришел заранее. Пятый этаж кирпичного здания, без лифта, с длинными лестничными пролетами и высокими потолками. Все стены исписаны грамотными почитателями «Мастера и Маргариты».

В прихожей студии шумно и людно, одна группа занятия закончила, другая (моя) еще не начинала. Родители помогали детям раздеваться и одеваться. Шум, возбужденная болтовня, смех, обмен мнениями – в общем, все, как в театральном буфете, в антракте между 1 и 2 действиями сатирического водевиля. Поздоровавшись, я прошел в свободный репетиционный зал, поставил спокойный джаз и стал расставлять стулья полукругом… Они вошли; абсолютно разные, разно одетые, причесанные, разно скромные и разно раскованные, расселись по стульям, в разной непонятной последовательности, и молча стали смотреть на меня, все как-то по-разному.

Почти все учащиеся школ испытывают волнение, выходя на уроке литературы к доске – читать наизусть выученное стихотворение. Пусть хорошо заученное, пусть отрепетированное с бабушкой или перед зеркалом. Все равно большинство прочтет его перед своими одноклассниками и перед учительницей формально, в банальном интонационном режиме. Запинаясь в хорошо заученном тексте, тихо, стесняясь своего красивого голоса, своих интонаций, своей выразительности. Почему? С этим вопросом шел я на второе занятие к своим ученикам, в студию. Занятия в студии проходят раз в неделю, прошло семь дней. На первом занятии все читали мне свои творческие заготовки-стихотворения, прозу, басни, рассказы… Почти никто не раскрылся в материале. В лучшем случае, в произведениях звучали заученные интонации, сопровождаемые привычными жестами – штампы – так говорят в театре. Живой, эмоциональной отдачи, возникающей непосредственно в момент прочтения материала, почти не было. «Зажаты, очень зажаты, – подумалось мне, – или просто не хотят тратиться, выплескиваться».

Часто слышим на улице, в метро, в гостях, в школе: какой невнимательный мальчик, какая невнимательная девочка! Ты что же так невнимательно дорогу переходишь, повнимательней делай уроки! У моего сына большинство «трояков» и «двоек» за контрольные по русскому и математике исключительно из-за невнимания.

– Опять не увидел, опять не услышал, не обратил внимания… Внимание, внимание, внимание! Кругом сплошное внимание. Все, что делает человек, требует сосредоточенности и внимания. Даже отдыхать надо внимательно, тем более если рядом невнимательно отдыхают твои дети. Невнимательность, рассеянность порождают в жизни маленькие и большие проблемы. Почти всегда. Внимательности требуют от всех – от водителей, от пешеходов и от президентов. На сцене актеру нужна особая внимательность – сценическая. Итак, тема третьего занятия в нашей театральной студии – СЦЕНИЧЕСКОЕ ВНИМАНИЕ. Попробуем разобраться, как с детства научить наших детей быть внимательными.

Готовясь к четвертому занятию, с главной темой «СЦЕНИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ», я вдруг отчетливо ощутил, как мало рассказал ученикам о СЦЕНИЧЕСКОМ ВНИМАНИИ на прошлом занятии. Мало, даже не в количестве теоретического материала – теория как вода сквозь сито пройдет через память ребят, не оставив следа, если не будет прикреплена интересными, игровыми упражнениями и этюдами. Мало в упражнениях. А ведь внимание – основа не только сценической профессии – всех профессий. Умение быть наблюдательным, цепко-наблюдательным, умение видеть и замечать, слышать и запоминать, умение фиксировать в памяти все: и пластику людей, и мимику животных, и неподвижность камней, и непрерывность волн, умение точно фиксировать и точно воспроизводить увиденное, услышанное и прочувствованное. Всему основа – Внимание! Решил – каждое занятие начинать с упражнений на внимание. Надо приучить их постоянно видеть, слышать и чувствовать, а главное – фиксировать все это и запоминать. А вот для этого им пригодится сегодняшнее занятие с темой: Сценическая память.

Рано или не рано? Сегодня они первый раз по-настоящему будут репетировать первые роли. Сначала почти для всех это трудно. Люди боятся сцены. Кажется, что на ней все твои недостатки увеличиваются, становясь общим достоянием. Люди будут смеяться. Мы боимся публичности. И завидуем людям естественным, умеющим прекрасно владеть собой на сцене. Значит, боимся публичности и хотим ее одновременно. Что это – комплексы и необоснованные страхи? А что с ними делать? Преодолевать? Да, преодолевать, и чем раньше, тем лучше. Лучше – с детства… Значит, не рано! Сегодня начну занятие с разговора о СЦЕНИЧЕСКОМ ДЕЙСТВИИ, и сразу без отговорок – всех на сцену в бурлящую пучину сценического действия. Как меня, пятилетнего, мама учила плавать – завезла на лодке на середину уральского озера Кум-Куль и говорит строго: «Прыгай!» – «Не могу, мамочка, там же глубоко и рыбы смотрят, я утону, а ты будешь плакать потом». – «Прыгай!!» – и лицо сделала очень строгое… Я тогда прыгнул от страха, и до сих пор благодарен маме за любовь к воде, и за умение преодолевать свой страх. Сразу начну с упражнений.

Многие ругают московский метрополитен. Я тоже ругаю. За огромное количество людей. За грязь, за попрошаек, за нагромождение рекламы, за плохую вентиляцию…

Но в метро есть и много хорошего – скорость передвижения по городу, предсказуемость времени путешествия. Возможность отдохнуть, почитать, понаблюдать за людьми, за их поведением и общением. Я очень любопытный человек. И мне всегда интересно видеть, как общаются люди, как они себя ведут. Например, иностранцы: американцы – гортанно, нарочито громко, чуть вызывающе и всегда на публику. Немцы все увиденное сверяют с многочисленными картами и проспектами, тут же фиксируя достопримечательности на пленку. Утомленные россияне, выпучив глаза, непрерывно читают какие-то «полит-страшилки». Влюбленные едут молча, отстраненно, поедая свои чувства чуть удивленными глазами. Старушки и старики, просветленные своей, только им известной мудростью, как-то уже издалека взирают на мир, одаривая его шутливой полуулыбкой. Добрые, стесняясь своей доброты, прячутся за ширму застенчивости, злые – оттачивают свою агрессивность нарочитостью и провокационностью, глупые – глупеют дальше, проезжая свои станции метро и выходя в никуда, умные остаются умными, для них метро – удобное средство передвижения, не больше и не меньше.