Почти два века комедия А.С. Грибоедова «Горе от ума» идет в театрах нашей страны, но ее сценическая история была очень непростой. Законченная к 1825 году, комедия со значи­тельными сокращениями была опубликована уже после смер­ти автора в 1833 году, а полностью она вышла в свет лишь по­сле отмены крепостного права в 1862 году. До этого в начале 1825 года с большими цензурными сокращениями были напе

­чатаны небольшие отрывки из I и III актов комедии, но разре­шение на ее постановку получить не удалось. Это не помеша­ло широкой известности произведения, которое расходилось в списках. Комедию приняли восторженно, особенно в декабри­стской среде, но царское правительство упорно препятствова­ло знакомству с ней широкой публики. Лишь с 1863 года было разрешено ставить ее во всех театрах, и с тех пор великое произведение уже никогда не исчезало из репертуаров веду­щих театров. В докладе рассмотрим, как развивалась сцениче­ская история комедии «Горе от ума», и охарактеризуем наибо­лее значительные постановки пьесы.

Поскольку комедия была не рекомендована для постанов­ки на сценах императорских театров, сначала ее пытались иг­рать в ученических и любительских театрах. Исследователь творчества Грибоедова Пиксанов подробно изучил исто­рию театральных постановок комедии. Он выяснил, что уже в 1825 году первую попытку представить пьесу на сцене пред­приняли воспитанники Петербургского театрального учили­ща. Сам Грибоедов приезжал на репетиции и помогал буду­щим актерам. Все с нетерпением ожидали премьеры, но генерал-губернатор, граф Милорадович, запретил ее, преду­предив начальство и воспитанников, что «не одобренную цен­зурой комедию нельзя позволить играть в театральном учи­лище». Имеются также сведения о том, что комедия «была играна в 1827 году, в присутствии автора в крепости Эривани во дворце Саардарского», но по другим данным этот спек­такль, в котором участвовали офицеры, был все же запрещен.

После смерти Грибоедова комедия стала появляться на сценах в небольших фрагментах — как интермедия. Так, 2 де­кабря 1829 года афиша Большого театра в Петербурге со­общала, что «в одной интермедии буде т играна сцена из коме­дии "Горе от ума" в стихах, сочиненных Л.С. Грибоедовым». Та же сцена третьего действия — бал в доме Фамусова — бы­ла дана 30 января 1830 года в Москве в Большом театре на бенефисе великого русского актера М.С.Щепкина, который играл Фамусова. В том же 1830 году третий акт комедии был поставлен еще на нескольких бенефисах. Но целостного впе­чатления у зрителей не возникало, тем более что текст Гри­боедова подвергся цензурным сокращениям. Как отмечал «Московский Телеграф», зрители «как будто из вежливости похлопали некоторым остроумным стихам Грибоедова».

26 января 1831 года, почти через два года после трагиче­ской смерти автора, «Горе от ума» вышло на сцену Большого театра Петербурга. С тех пор запрещенную пьесу разрешили ставить, но по-прежнему со сцены звучали искаженные по цензурным соображениям стихи. Тем не менее пьеса имела зрительский успех, особенно блистал в роли Фамусова М.С.Щепкин. Он сумел выразительно и глубоко передать ту патри­архальность нравов, которая характерна была для старой Мо­сквы. Его Фамусов по манерам, повадкам, а может, и но соб­ственному еще недавнему прошлому совсем недалеко отстоял от Молчапина и от всех, кто по положению стоял ниже его. Но по отношению к «чужаку» эта патриархальность выглядела воинственной непримиримостью.

В 1853 году в письме П.В.Анненкову Щепкин рассказывал о своем исполнении по­следней сцены с Чацким, которого играл И.В. Самарин: «В последней сцене, где Чацкий высказывает желчные слова на современные предрассудки и пошлости общества, Самарин очень недурно все это высказал, так что я, в лице Фамусова, одушевился и так усвоил себе мысли Фамусова, что каждое его выражение убеждало меня в его сумасшествии, и я, пре­давшись вполне этой мысли, нередко улыбался, глядя на Чац­кого, так что, наконец, едва удерживался от смеха». Чацкого в Москве сначала играл П.C. Мочалов, сумевший внести в ис­полняемую роль дух времени. В Петербурге в этой роли вы­ступал известный тогда актер В.Л.Каратыгин, но его Чацкий не был живым лицом, а, по выражению рецензентов, «каким- то Агамемноном», который «смотрит на всех с высоты Олим­па». Лучшим Чацким в то время был признан И.В. Самарин, сменивший в Москве Мочалова в этой роли. Игру Самарина отличало богатство интонаций, умение передать пламенную любовь к Софье и светские манеры.

Но и после разрешения к постановкам на сценах импера­торских театров еще долгое время «Горе от ума» было под за­претом для провинциальной сцены. Лишь в феврале 1859 года по ходатайству генерал-адъютанта графа Строганова пьеса в виде исключения была разрешена к представлению в Одессе.

Для провинции комедия оставалась под запретом до 1863 го­да. Всего со 2 декабря 1829 года до июля 1863 года в Петер­бурге спектакль был сыгран 184 раза, а в Москве — 144 раза.

Но, несмотря на запреты, грибоедовскую комедию ставили любители и в Тифлисе, в доме князя Р.А.Багратиона, в поме­щичьих театрах. Губернаторы время от времени представляли рапорты в Третье отделение, но и это делали не все. С 1840 по 1863 год комедия была поставлена в Харькове, Казани, Астра­хани, Калуге, Ярославле, Воронеже, Нижнем Новгороде, Кронштадте и других городах. Наконец, в июле 1863 года Третье отделение под влиянием ходатайств Нижегородского и Саратовского театров разрешило постановку для всех провин­циальных театров.

Новая жизнь комедии па сцене началась с момента публи­кации ее полного текста. Важную роль в интерпретации идейно-художественного содержании пьесы сыграла статья И.А. Гончарова «Мильон терзаний», написанная в 1872 году. Поводом для создания этого «критического этюда» стало одно из театральных представлений «Горе от ума» в петербургском Александринском театре 10 декабря 1871 года в бенефис ар­тиста Ипполита Монахова, игравшего Чацкого. Гончаров, по­мимо разбора текста, выступает театральным критиком поста­новки. Он вспоминает первые спектакли Московского Малого театра с участием великих русских актеров: Щепкина (Фаму­сов), Мочалова (Чацкий), Ленского (Молчалин), Орлова (Ска­лозуб), Сабурова (Репетилов). Он рассуждает о причинах их успеха, относя его, помимо достоинств пьесы, на счет актер­ского ансамбля, знавшего, что такое настоящие манеры и умеющего «отлично читать».

Еще раньше С.В. Шумский, который с 1864 года стал выступать в роли Чацкого, создал образ живого человека, чья любовная драма тесно переплелась с драмой общественной. Блестяще играл роль Фамусова в постановке 1886 года в ча­стном театре Корша В.Н.Давыдов. Особенно зрители и рецен­зенты выделяли в его исполнении монологи о Москве и моск­вичах. В этой же постановке дебютировала великая русская актриса А.А. Яблочкииа, впоследствии признанная одной из лучших исполнительниц роли Софьи в постановке Малого те­атра.

Этапным спектаклем в сценической истории комедии стала постановка ее в 1906 году великим режиссером- новатором В.И. Немировичем-Данченко в Московском худо­жественном театре. Этой постановке предшествовала кропотливая текстологическая работа режиссера с разными вариантами пьесы, сверка с только что опубликованным при­жизненным доцензурным вариантом комедии. Зрители и критики по достоинству оценили великолепные декорации и бутафорию, которые создавали реальное впечатление фамусовской Москвы, ожившей на сцене. Исполнители всех ролей, даже слуг и гостей, были безукоризненны. Но особенно выде­лялось несколько актеров. Прежде всего, это Фамусов в ис­полнении К.С.Станиславского, который убедительно демон­стрировал невежество, ограниченность и самоуверенность московского «туза». Чацкого играл В.И.Качалов, подчерки­вавший тему переживаний страстно влюбленного героя. Ин­тересно, что когда этот спектакль был возобновлен в 1914 го­ду, Качалов придал своему Чацкому внешнее сходство с Грибоедовым с присущей писателю иронией и сатирической насмешкой.

«Большим радостным событием» была названа постановка Московского Малого театра в 1910 году. Фамусова играл Рыбаков, Репетилова — Южин. Даже маленькие роли испол­нялись ведущими актерами театра: Ермоловой, Никулиной, Яблочкиной. Малый театр сосредоточил внимание на критике нравов, господствующих в дворянском обществе, и комедия стала сатирой потрясающей силы. С тех пор на протяжении всего XX века и до наших дней «Горе от ума» остается репер­туарным приоритетом Московского Малого театра. Во всех сценических версиях на этой сцене торжествовал полнокров­ный реалистический стиль, унаследованный из прошлого и сохранившийся в современных постановках театра.

Не случайно в советскую эпоху первым возобновил по­становку комедии Грибоедова в 1921 году именно Малый те­атр в Москве. Здесь особенно выделялась роль Лизы в ис­полнении В.Н.Пашенной, показывающей ее умной и наблюдательной дворовой девушкой, которая с детства обща­лась с Софьей и Чацким и впитала определенную часть дво­рянской культуры. С другой стороны, актриса выделяла в ней и силу народной стихии, что сказалось в речи героини. Роль Фамусова исполнял А.И. Южин, который представлял в этом образе символическое обобщение деспотической власти, «был грандиозен в эпически спокойной, почти величавой смехо­творности», как отмечали современники. В новой постановке 1938 года, которая шла в театре почти два десятилетия с неиз­менным успехом, блистал M.Царев, исполнявший роль Чацкого, который, как отмечали критики, своей порывисто­стью и задором напоминал молодого Пушкина. Чацкий в ис­полнении Царева показан в развитии: вбежав утром в дом Фа­мусова молодым влюбленным, он покидает его глубоким мыслителем, готовым к борьбе за свои идеалы. Интересны в этой постановке роли второстепенных героев, особенно Загорецкого в исполнении знаменитого актера И.В. Ильинского. это не просто комический персонаж, а зловещая фигура до­носчика и шпиона. В дальнейшем Малый театр стремился продолжать традиции старой сцены. Это хорошо заметно в постановке 60-х годов, где режиссером выступил М.И.Царев, в 30—40-е годы блестяще игравший Чацкого. В своей новой постановке Царев исполнял роль Фамусова, а Чацкого играл тогда еще молодой, но уже хорошо известный публике В. Со­ломин.

Совершенно другой подход к пьесе продемонстрировал знаменитый режиссер-новатор B.C. Мейерхольд в постановке 1928 года. Поставив комедию под ее первоначальным назва­нием «Горе уму», режиссер произвел коренной пересмотр всего содержания пьесы и ввел ряд дополнительных персона­жей. В частности, сцену Чацкого с декабристами, которая должна была показать, что Чацкий не просто критикует окру­жающую среду, а восстает против общественного строя. Кро­ме того, были добавлены эпизодические персонажи: хозяйка кабачка, старая нянька и др. Пьеса была разделена на семна­дцать эпизодов. Очень интересно режиссерское решение сце­ны распространения сплетни: она происходила за столом во время ужина. В целом такая трактовка была программной и подчеркивала соавторство режиссера с драматургом. В 1935 году Мейерхольд создал вторую, более совершенную ре­дакцию спектакля, но после ареста режиссера и закрытия те­атра. обвиненного в формализме, эта постановка уже не во­зобновлялась.

Новый этап сценической истории «Горя от ума» наступа­ет в 60-е годы XX столетия. В 1962 году знаменитый режиссер Г.А. Товстоногов поставил комедию Грибоедова в легендар­ном БДТ — Ленинградском Большом драматическом театре имени М.Горького. В этом спектакле, ставшем исторической сенсацией в истолковании классического текста, разворачи­вался острейший интеллектуальный диспут, столь созвучный «времени оттепели», но и приближавший комедию и ее героя к пушкинскому пониманию. В той постановке словно было соединено все то ценное, что накопило литературоведение и театр, и вместе они составили неповторимое, не оставляющее равнодушным никого зрелище. На волне хрущевской оттепели Георгий Товстоногов поставил спектакль, где отчетливо зву­чал мотив расставания с романтическими иллюзиями (этот же мотив витал тогда и в обществе). Роли в этом спектакле были распределены так: Фамусов — В. Полицеймако, Софья — Т. Доронина, Чацкий — С. Юрский, Молчалин — К. Лавров. Звездный состав сумел блестяще воплотить на сцене ориги­нальное режиссерское решение.

Закономерно, что последующее осмысление комедии оте­чественным театром шло под влиянием (или в споре) с ленин­градским спектаклем. Авторское прочтение классической пьесы, предпринятое Товстоноговым, открыло дорогу после­дующим смелым трактовкам на сценах различных театров страны. Интересно, что в этих новаторских постановках тоже можно усмотреть связь с предшественниками — прежде всего, с Мейерхольдом. Не случайно одна из мало отмеченных кри­тиками постановок в 1977 году на сцене Московского театра-студии киноактера была осуществлена Эрастом Гариным, ко­торый в мейерхольдовском спектакле исполнял роль Чацкого. Интересную версию комедии в 1976 году показал на сцене Московского театра сатиры его главный режиссер В.Н.Плучек. Здесь тоже был занят звездный состав: Чацкий — А. Миронов, Фамусов — А. Папанов, Софья — Т.Васильева, Молчалин — А. Ширвиндт, Скалозуб — М. Державин, Хлестова — О. Аросева. Но трактовка комедии в режиссерской версии Плучека принципиально отличалась от товстоноговской. Главная идея постановки была хорошо понятна людям брежневской эпохи: умный человек по-прежнему не в чести. Один из критиков отмечал: «В этом спектакле не звучат пла­менные монологи. В герое Миронова нет ничего от романтиз­ма. Это молодой человек, понявший, что проповедь рабства, служение не делу, а лицам отвратительна». Стоит отметить также совершенно необычную постановку пьесы в 1982 году одного из самых востребованных режиссеров нашего времени Р.Виктюка. Тогда еще молодой и мало кому известный ре­жиссер на сцене Минского театра оперетты поставил «Горе от ума» как музыкальный спектакль — мюзикл.

В 90-е годы новое слово в театральную историю «Горя от ума» внес режиссер-постановщик МХАТа О. Ефремов. Зрите­ли увидели легкую, веселую и в то же время не потерявшую грибоедовской яркости комедию. В 1998 году «Горе от ума» поставил популярный актер О. Меньшиков в Театральном то­вариществе «814». Спектакль шел несколько лет с неизмен­ным аншлагом. Грибоедовский текст был сохранен полно­стью, но в корне изменилась интонация: в этой режиссерской трактовке сатирическая общественно-политическая комедия Грибоедова приобрела черты водевиля. В отличие от публи­цистических постановок времен оттепели и застоя, па пороге нового тысячелетия режиссер Меньшиков сделал акцент на другом: на любовном треугольнике, точнее, многоугольнике Чацкий — Софья — Скалозуб — Молчалии — Лиза — Пет­рушка. Некоторые критики отмечали, что в этом спектакле Чацкий — Меньшиков — не влюбленный общественный дея­тель, а просто влюбленный, а свои знаменитые монологи он проговаривает скороговоркой, как чужой заученный текст. Но огромный зрительский успех постановки говорит, скорее, о том, что в этом спектакле прочитывалась и актуальная тема о человеке, безуспешно пытающемся найти себя: ни на Западе, где он был три года, ни дома, куда он с такой надеждой вер­нулся, он так и не смог этого сделать.

Из самых последних постановок следует отметить абсо­лютно оригинальную трактовку режиссера-экспериментатора Ршшса Туминаса в московском театре «Современник», пре­мьера которой состоялась в 2007 году. Несмотря на прекрас­ную игру известных актеров (Фамусов — С. Гармаш, Чацкий — И. Стебунов, Софья — М. Александрова, Молчалин — В. Ветров), спектакль приняли неоднозначно. Поразило не только оформление сцены (печь как символ домашнего очага), большое количество немых сцен, пантомимы, но и «чехов­ская», а не обличительная «грибоедовская» интонация. Как отмечено в одной из рецензий на этот спектакль, «взамен громких монологов и фальшивого пафоса зритель увидит эта­кую современную притчу о блудном сыне. И услышит горькие исповеди героев, каждый из которых по-своему прав». А лейтмотивом этой печальной, но не лишенной горькой иронии истории стал в новой постановке старый вальс, написанный когда-то самим Грибоедовым.

Уже в XXI веке появляются все новые постановки пьесы, написанной еще в начале XIX столетия. И наши современники находят в ней то, что отвечает именно их интересам, затраги­вает самые болезненные вопросы нашего времени. И прав ока­зался Гончаров, который так давно отметил то, в чем мы убе­ждаемся в полной мере сейчас, зная длительную историю театральной жизни действительно бессмертной пьесы Грибое­дова: «Комедии этой век не сойти со сцены, даже и тогда, ко­гда сойдут позднейшие образцовые пьесы».